Литературная гостиная

«Библиотека – это открытый стол идей за который приглашается каждый…»

А. И. Герцен

Белому Стерху
Рыцарю гуманитарной педагогики
Лауреату Государственной премии РСФСР им. М. Горького
Лауреату Международной премии им. М.А. Шолохова
в области литературы и искусства
Ювану Николаевичу Шесталову

* * *
Нам с тобою повезло.
Мы с тобой накроем стол.
Мы с тобою посидим.
Мы с тобой поговорим.
Жизнь – Костёр,
Крапива,
Ключ.
То горит,
То жжёт,
То бьёт.
Жизнь – Игра.
Играем мы.
Жизнью наслаждаемся.
На одной волне с тобой.
На одном дыхании.
Бесконечно открываем
Тайны мироздания.
Крылья длинные. Летим.
Крылья крепкие. Парим.
Безмятежность. Нет границ.
Это состояние – наше достояние.
Жизнь как Песня.
Широкая.
Глубокая.
Бескрайняя.
Высокая.
_____________________________________
Андрей Лонгортов
30 апреля 2011 года

Белому Стерху
Рыцарю гуманитарной педагогики
Лауреату Государственной премии РСФСР им. М. Горького
Лауреату Международной премии им. М.А. Шолохова
в области литературы и искусства
Ювану Николаевичу Шесталову

 

Попрощались…

Двадцать седьмое октября, четверг, ничем не яркий и не выдающийся день.
Жутко не выспался, сидел до полуночи на работе писал грант «Шаман тур», разбирался в бумагах, искал подходящие слова к юванской идеи. Домой приехал на такси в час ночи.
Утром встал рано, отвёл детей в детский садик и поехал на работу дописывать грант.
Каково было моё разочарование и даже злость на самого себя за то, что я по рассеянности забыл дома ключ от рабочего кабинета. Пришлось ретироваться и ехать обратно на маршрутке.
С вечера я договорился с Юваном по телефону, что он подъедет завтра с утра к девяти часам, и мы вместе закончим грант.
К девяти у меня не получалось, маршрутки ходят как попало, я опаздывал. Дабы не разочаровывать своего друга, я позвонил ему и сказал, что задерживаюсь в суде, буду к десяти часам. Юван согласился. А сам почему-то приехал не к десяти, а к половине десятого. Юван позвонил мне и говорит, Аполлон, ты где, я отвечаю, уже подхожу, минут через десять буду.
Когда я пришёл в Департамент, в коридоре стоял рыжий дедушка – Виктор Алексеевич Шмелёв. Тихо злой и молчаливо угрюмый. Сказал лишь, мы тебя ждём. Я спросил, а где Юван.
Юван пришёл через минут пять заведенный, в боевом духе. Оно и понятно, сегодня последний день сдачи гранта, мы оба были в таком состоянии. Я предложил ему чаю, друг мой отказался, сказал, что его уже напоили кофе в приёмной.
Мы стали работать. Работали спокойно, без спешки и оглядки, директор Департамента уехал в Салехард в командировку, там он читал мой доклад на арктическом правовом форуме. Часа три мы потратили, на то, чтобы всё довести до ума, всё согласовать, поспорить со сметой, всё распечатать в четырёх экземплярах, накопировать кучу приложений, везде расписаться и поставить печати общины коренного малочисленного народа манси «Городище».
Юван всё переживал, что Алексеич, рыжий дедушка, сидит в машине, ждёт, без обеда остался, для него это как-то непривычно без обеда.
Счастливые и довольные, что всё у нас получилось, мы поехали с Дунина-Горкавича на улицу Мира, в Дом дружбы народов, сдавать грант.
Юлия Борисовна, одетая в грамоты и медали, начальница, была занята. На неё насели как мухи другие потенциальные грантополучатели из Сургута.
Ювана я усадил в чиновничье кресло, и мы терпеливо слушали стрекозиный лепет двух конкурентов. Шутка ли – цена вопроса 3,5 млн. рублей.
Юван попросил узнать, как зовут эту даму, которая принимает грант, я узнал шёпотом имя у её коллеги. Юван подписал ей книгу «Шаманские тайны откровения слова «Русь» — Твори Творение, Творец! И всякие там добрые, хорошие слова напутствия!
Не выдержав очередь, Юван ушёл в другой Департамент, Департамент культуры, разбираться по предыдущему гранту.
Минут через пять я пошёл за ним, он был в приёмной. Кармазин Александр Станиславович, директор, был на заседании Думы или Правительства, одним словом в Белом Доме.
Мы пошли к специалистам культуры, Юван им буйно пытался объяснить казузы предыдущего гранта, что он договорился с Кармазиным, те ничего не понимали, говорили, что нет документа на руках, «об чём» говорить, абстракция и т.д.
Вернулись мы к Юлии Борисовне, вручили книгу, сдали грант и пошли в Театр обско-угорских народов, я Ювану говорю, слушай, они репетируют рассказы Айпина, а где твои великие произведения.
На что Юван, сказал, сейчас разберёмся. На втором этаже, где сцена театра никого не было, на столе лежали книги Айпина. Был трапезный час. Мы вышли. На лестнице нам попалась женщина лет 50, крупная, статная, русская, с таким неправильным подбородком, большим ртом и толстыми губами, увидев Ювана, она стала восклицать, восхищаться, удивляться, сколько лет, сколько зим, живой, здоровый, и так смачно, от души поцеловала его три раза в губы. Юван от неожиданности так развеселился, пожелал ей всего хорошего. Мы вышли на улицу из душного Дома дружбы народов и Юван говорит, кто такая, я её не знаю, и мы как засмеёмся.
Друг мой, куда пойдём обедать, пошли, говорит, на седьмой этаж в Правительственное кафе, я предложил в ресторан, в Гостиный двор. Юван согласился. «Новая власть нас не знает, да и особо не жалует» — сказал мой друг Юван. И мы держали путь в Гостиный двор.
Когда мы зашли, мы долго выбирали место, сошлись в центре, к нам подошёл большой чиновник из администрации города Константин Львович Пенчуков, пожал нам руки и сказал, много добрых хороших слов Ювану. В ответ Юван подарил ему книгу «Шаманские тайны откровения слова «Русь» с дарственной надписью.
С Константином Львовичем я знаком давно, знаю его по работе в администрации прежнего Губернатора Александра Васильевича, в качестве советника, он нам согласовывал проекты нормативных правовых актов, он же и принимал участие в комиссии по защите административных регламентов.
Мы вкусно, не спеша ели, запевали тёмным пивом, Юван читал стихотворение Германа Ионина «Народов изначальное родство», счастливые мы всласть болтали о власти, о выборах, о моей работе. Жизнь игра. Играем мы. Жизнью наслаждаемся. На одной волне с тобой. На одном дыхании. Бесконечно открываем тайны мироздания. Это, безусловно, про нас.
Окрыленные от общения, мы полетели на крыльях в университет, я не стал заходить, полетел дальше на работу пешочком, переполненный счастьем быть рядом с любимым человеком – отцом духовным.
На работе я ждал конца рабочего дня, я самый счастливый, сияющий от счастья на Земле человек.
Вечером я пришёл к Ювану домой, мы сидели на кухне, каждый на своём привычном месте, пили коньяк, он не пил, ему нельзя, он пил минералку. Мы чокались, он — водой, я — коньячком, он комментировал мои стихотворения, ему понравились строки «Ужас ужалил жалом острым кинжалом», он говорил, обороты «О, ужас», «О, нравы» неудачны, их не надо использовать. В общем, он учил меня как надо творить. Мы говорили о родственниках, об Альбине и её сыне, о Натали и её родителях, о речи Стива Джобса перед выпускниками Стэнфорда, о написании книги, о Новьюхове и толпе, навалившейся, огромной и злой. Сотрясать власть – это было нашим любимым занятием на каждом маленьком, уютном застолье, так сказать, это было для нас делом чести — говорить о политике.
Юван хвалил меня, чего я, признаться, не очень-то люблю, смущаюсь, стесняюсь. Он, как Неугомонный Стерх пел мне, у тебя есть харизма, талант, ты очень красиво пишешь, у тебя очень красивый слог, друг мой, ты обладаешь художественным вкусом. Эти хвалебные песни он пел мне не часто, но два раза в год точно, начиная с 2008 года, или даже 2007 года.
Он всё удивлялся, почему новая власть меня не принимает.
— Ты же так грамотно боролся со старой властью, новая власть наоборот обязана поцеловать тебя в макушку.
— Они мои аналитические письма посчитали за стукачество, стукачество для меня слишком мелко и некрасиво. Найдите хоть одного манси, ханты, или даже русского, готового так грамотно выдать аналитическое письмо. Не найдете. Не старайтесь.
Юван Николаевич от души посмеялся и говорит: куда ты хочешь?
— Ты же знаешь, к Уполномоченному по правам человека или в Департамент культуры.
— И там, и там ты будешь полезен, давай я за тебя переговорю с Комаровой.
Я так мило улыбнулся, не поверил в очередной раз.
Юван это почувствовал и говорит: не переживай, переговорю. Комарова, Сидоров и Кармазин, это мои друзья, переговорю обязательно.
Ранее, 25 октября, вторник, вечером, после написания в университете бизнес-плана к проекту «Шаман тур», мы сидели у Ювана дома на кухне, и он говорит: — Мне девочка с Дагестана, такая приятная, красивая, сидит в приёмной Губернатора, на сотовый звонила, как ты думаешь зачем? Не помню, что я ответил. Юван продолжал: — Наверное, Губернаторша хочет со мной встретиться, я ей передал рукопись — книга о власти, мы её с тобой вместе должны закончить. Это хороший знак, если звонят такие люди, значит им не безразлично. А может она меня будет ругать?
— Хороший знак, хороший знак, Губернаторша звонила — повторял Юван, по-детски наивно улыбаясь.
К сожалению Юван так и не попал на приём к Губернатору, а очень этого хотел, ждал приглашения с их, чиновничьей стороны. Ждал. Верил. Надеялся.
Представьте, если бы помощник Губернатора позвонил Ювану и сказал: — А Наталья Владимировна, имеет честь Вас видеть такого-то числа в такое-то время. Белый Стерх взлетел бы от счастья и позвонил, и поделился бы своею радостью. Но, увы, помощники не позвонили…
Коньяк закончился. Силы общаться были на исходе. Было уже поздно, около одиннадцати часов вечера. Последние слова его были: — Ты пиши, пиши, я тебе помогу!
Мы встали из-за стола, я пошёл одеваться. Попрощались по-ювански, прижали друг к другу свои лбы, он приложил по-отечески мою правую руку к своему сердцу.
Я вышел на лестничную площадку счастливый, как будто за моей спиной были крылья, сжал правый кулак и сделал знак напосаран, знак победителя, по-испански, и улыбаясь сказал: — Грант будет наш!, в ответ Юван мило улыбнулся, тоже сделал правою рукою знак победителя и сказал: — Наш. Наш. Пока. Пока! И белая, холодная, железная дверь тихо закрылась…

Андрей Лонгортов
Ханты-Мансийск
29 ноября 2011 года

5 ноября 2011 года Ювана Николаевича не стало.
Белый Стерх улетел, но оставил нам Песню…
_________________________________________________________________

Андрей Лонгортов

Попрощались…

7 октября 2011 года, четверг, ничем не выдающийся день. Жутко не выспался, сидел до полуночи, писал проект «Шаман тур», разбирался в бумагах, искал подходящие слова к юванской идее.
Что такое Шаман тур? На 28-м километре автодороги Ханты-Мансийск — Нягань, на высоком «Мысу Третий Глаз» у Шаман-Дерева, на берегу Шаман-Речки, вытекающей из Шаман-Источника, строится городище «Мирового Смотрителя» — Духовный центр Арктики… Строится по инициативе общины коренного малочисленного народа манси «Городище», в которой председательствовал Юван.
Городище «Мирового Смотрителя», по замыслу Ювана Николаевича, — естественный филиал Югорского государственного университета, где каждый студент и каждый преподаватель (и не только!) получит возможность почувствовать себя Творцом. Студия молодого творца, учебный центр югорской этики, чайная «Финно-Угрия» — всё будет способствовать раскрытию таланта.
Международный туризм — акция не случайная, не одноразовая. Сакральный смысл его предсказан давно. Время близко… Время настало… Время Югры. Время великой Оси. Ось… Ас…
Ас — так называет великую реку Обь ее коренной житель. Ас — Ось — Ассы. Время ассов настает. Осевое время. Время Творения. Время Откровения.
Весна. Ледоход. Птиц прилет. Солнце все выше! Выше — душа! В душе — мистика. Вопросы. Вопросы… Ответ в Природе, в просторах Оби. Обь — Ас. А человек у реки может стать Ассом! Миг откровения льда — миг движения, миг Творения…
Вот это и есть, если кратко, проект «Шаман тур».
С вечера договорился с Юваном Николаевичем по телефону, что он подъедет завтра к девяти утра и мы вместе закончим проект.
К девяти у меня не получалось, опаздывал. Позвонил другу: мол, буду к десяти. Когда я влетел в окружной департамент природных ресурсов, в коридоре стоял помощник Ювана — Виктор Шмелёв. Тихий и угрюмый. Сказал: «Лишь тебя ждем…»
Юван появился через пять минут. Заведенный, в боевом духе. Оно и понятно: сегодня последний день сдачи конкурсного проекта на грант. Мы оба были в таком состоянии.
Но за работу взялись спокойно, без спешки. Часа три потратили на то, чтобы довести ее до ума, все согласовать, поспорить со сметой, скопировать кучу приложений, везде расписаться и поставить печати общины. Счастливые и довольные, что все задуманное у нас получилось, поехали в Дом дружбы народов сдавать проект.
Начальница отдела по туризму Юлия Борисовна, «одетая» в грамоты и медали, была занята. На нее насели другие потенциальные грантополучатели. Ювана я усадил в чиновничье кресло, и мы терпеливо слушали стрекозиный лепет двух конкурентов. Шутка ли – цена вопроса 3,5 млн. рублей.
Юван осведомился, как зовут даму, которая принимает конкурсные проекты на грант. Выяснив, подписал ей книгу «Шаманские тайны откровения слова «Русь». После еще сбегал в департамент культуры разобраться в казусах предыдущего гранта «Издание книги «Русь в языках мира».
Сделав дело, заглянули в театр обско-угорских народов «Солнце». «Слушай, — говорю я Ювану, — они репетируют рассказы Айпина, а где твои, Белый Стерх, великие произведения?». Шесталов махнул рукой: «Разберемся!»
На втором этаже, где сцена, никого не было, на столе лежали книги Еремея Айпина. Трапезный час. Мы вышли. На лестнице нам попалась женщина — крупная, статная, с неправильным подбородком, большим ртом и толстыми губами. Увидев Ювана, она стала восклицать: мол, сколько лет, сколько зим, живой, здоровый! И смачно, от души, трижды поцеловала его в губы. От неожиданности Юван развеселился.
Мы решили пообедать в ресторане «Гостиный двор». Вкусно, не спеша ели, запивали тёмным пивом. Юван читал стихотворение Германа Ионина «Народов изначальное родство». Счастливые, мы всласть болтали о власти, выборах, моей работе. Жизнь — игра. Играем мы. Жизнью наслаждаемся. На одной волне с тобой, на одном дыхании бесконечно открываем тайны мироздания. Это, безусловно, про нас.
Окрыленные общением, мы полетели дальше: он в университет, я — на работу, переполненный счастьем быть рядом с отцом духовным.
Вечером пришёл к Ювану Николаевичу домой. Сидели на кухне, каждый на своем привычном месте. Я пил коньяк, он — минералку. Юван комментировал мои стихи — в общем, учил, как надо творить. Мы говорили о родственниках, о речи Стива Джобса перед выпускниками Стэнфорда, о книгах, о политике.
Ранее, 25 октября, после написания бизнес-плана к проекту «Шаман тур», мы вот так же сидели у Ювана дома, и он говорил: «Мне девочка такая красивая, сидит в приемной губернатора, на сотовый звонила. Как ты думаешь, зачем?» Не помню, что я ответил. Юван продолжал: «Наверное, Комарова хочет со мной встретиться. Я ей передал рукопись — книгу о власти. Мы ее с тобой вместе должны закончить. Это хороший знак. Если звонят такие люди, значит, им небезразлично…»
К сожалению, Юван Николаевич так и не попал на прием к губернатору. Не успел…
…Коньяк закончился. Было уже поздно. Последние слова его были: «Ты пиши, пиши. Я тебе помогу!»
Попрощались по-ювански, прижав друг к другу свои лбы. Он приложил по-отечески мою правую руку к своему сердцу.
Я вышел на лестничную площадку счастливый. Было ощущение, что за моей спиной выросли крылья, я сжал правый кулак и сделал знак напосаран, знак победителя, по-испански, и улыбаясь сказал: — Грант будет наш!, в ответ Юван мило улыбнулся, тоже сделал правою рукою знак победителя и сказал: — Наш. Наш. Пока. Пока! И белая, холодная, железная дверь тихо закрылась…

P.S. 5 ноября 2011 года в 8 часов утра на 75-м году жизни Ювана Николаевича не стало. Белый Стерх улетел, но оставил нам песню…

СЕМЬЯ — СЕМЬ Я…
Семья
Семь — я, Семь — ты, Семь — мы.
Мы вместе!
Мы на месте!
Мы семья —
Очаг любви, Колыбель возрождения
Времени Творения
И продолжение рода
Родного народа.
Мое сердце родилось в сердце моей матери, Сердце моей матери родилось в сердце Миснэ1, Сердце Миснэ родилось в сердце моего народа, Сердце моего народа родилось в сердце моей любимой России.
Жизнь… Когда она коснулась меня? Когда же этот вечно мелькающий мир в первый раз остановился и проклюнулся во мне тоненькой ниточкой сознания?
Помню: я плакал. В берестяной люльке плакал, со связанными руками рыдал, на солнце ревел, на небо орал. Солнце качает меня и качает. Режет мне глаза и на жарких руках качает.
«Не качай меня, солнце!» — может быть, кричал я.
«Развяжи мне руки, солнце! — может быть, кричал я. — Я еще ничего не успел сделать».
Разве мог я тогда понять, что качала меня река, такая же живая и кипучая, как люди и жизнь? И не знал, что я в берестяной люльке. А берестяная моя люлька в другой большой люльке — на калданке-лодке. Её качают не люди. Ее качают волны. Ее качает жизнь.
Хорошо, что в этой люльке-калданке моя мама. У нее красное весло с узорами — и лодка дальше плывёт наперекор волнам. Красивое красное весло. И красивая у меня мама.
А почему все мамы такие красивые?
Грудь у мамы теплая и молоко сладкое.
«Хорошо с мамой!» — уже тогда чувствуешь.
«Хорошо с мамой!» — лишь потом, потом поймешь…
С мамы начинается Земля.
В люльке просыпается Земля.
Под солнцем качается Земля.
В сказке продолжается Земля.
А на Земле — жизнь.
Жизнь… Какая тайна в ней заключена? Чем я околдован? Какой дух не дает мне покоя? Что меня так волнует и нагоняет думу за думой?
Юван Шесталов.
«Шаманские тайны откровения слова «Русь»

1 Миснэ – в мансийской мифологии – добрая лесная фея. Миснэ в понимании манси воплощает в себе все положительные качества, которые свойственны женщине.

 

Дата последнего изменения страницы: 29.12.2018

Добавить комментарий